Герцог Брауншвейгский

Фридрих Вильгельм, герцог Брауншвейг-Люнебургский

Рисунок и гравюра работы Ф. К. Тилькера

Третье предприятие оказалось удачнее; во главе его находился герцог Фридрих Вильгельм Брауншвейг Оле, сын несчастного вождя под Иеной, умершего в Отензене, близ Альтоны, ставший жертвой недостойной мести Наполеона (ноябрь 1806 г.). Фридрих Вильгельм, безземельный имперский принц, навербовал за свой счет 2 тысячи вольных стрелков, к которым скоро примкнули еще многие добровольцы. Он делал удачные набеги из Богемии на земли Рейнского союза, вторгался и в Саксонию. Это партизанское войско получило в просторечии прозвище «черных» от своего обмундирования, состоявшего из черного кафтана с голубыми обшлагами и черной шапки с таким же султаном и изображением белой мертвой головы впереди. Усиливаясь освобожденными из плена австрийцами и некоторыми регулярными частями австрийских войск, эти партизаны действовали успешно в Саксонии, помогали восстанию во Франконии и Вюртемберге.

Прусские патриоты тоже теряли терпение. В декабре 1808 года последние французские войска выступили из Берлина, потому что потребовались в Испании; Пруссия вздохнула свободнее, но Наполеон хорошо знал своего опаснейшего врага и потому 16 декабря подписал в «нашем императорском лагере, при Мадриде» приказ, в котором «известный Штейн» признавался врагом Франции и Рейнского союза, и потому подлежал аресту везде, «где его могли захватить наши или союзные войска». Штейн вынужден был бежать в австрийские владения, и патриотические силы в Пруссии лишились самого талантливого и энергичного вождя. Но известия из Мархфельда снова вызвали лихорадочное возбуждение. «Пусть носит оковы кто хочет, только не я!» — писал Блюхер из Штаргарда и был бы не прочь пойти по следам Шилля — по пути партизанской войны на свой страх и риск. Из Австрии тоже старались повлиять на прусского короля. Но Фридрих Вильгельм не был способен на решительные шаги, он страшился принять на себя тяжкую ответственность, а министры его, не вдохновляемые более Штейном, тоже робели. Они смотрели на битву при Асперне лишь как на неудачную атаку французов, понесших при этом значительные потери, и только. Она была действительно только неудачей, или ею не хотели воспользоваться для дальнейшего. И, таким образом, было решено выждать — дождаться второй победы, прежде чем отважиться поставить на карту жизнь государства.