О толстяках. Зачем они нажирают себе ожирение?

здесь и дальше иллюстрации с общедоступных сетевых ресурсов.

Никто не любит толстяков. Это – аксиома. Здоровые люди считают их злостными обжорами, ленивыми и тупыми, вонючими, неповоротливыми, лишёнными всякой духовности и думающими только о том, чего бы ещё съесть. Они уверены, что толстяки едят постоянно, и даже если живут с ними и видят, что это не так, всё равно убеждены, что толстяки под покровом ночи пробираются на тайный склад и едят.

Зачем? Ну, потому что они зловредные пакостники, и им нравится чувство несварения, сердечная недостаточность, одышка и боли в суставах ( как вариант, они хотят сожрать всю пищу на планете, чтобы их стройные сограждане умерли с голода). И – да - дело только в этом, потому то «в Освенциме толстых не было». Надо полагать, там все были стройные, спортивные и жизнерадостные. И сегодняшние спортивные и жизнерадостные ведут именно такой образ жизни, как в Освенциме - не иначе.

Будучи с детства не просто толстой, а весьма себе жирной, я, уже учась в меде, задумалась об этом и решила проспециализироваться по эндокринологии ( известно, врачу – исцели себя сам). Я же знала о себе – это не другим пыль в глаза пускать, себе-то не пустишь – что я люблю вкусно поесть, но не злоупотребляю едой, не больше, чем мои худые сверстники, что я довольно подвижна – бегаю короткие дистанции быстрее многих однокурсников ( на длинных, правда, выдыхаюсь), плаваю, посещаю дискотеки, и честно прыгаю на них весь вечер, играю в футбол, волейбол, люблю ходить пешком. Так в чём же дело?

И только, когда я получила кое-какие знания по эндокринологии, я с удивлением узнала, что ожирение – болезнь. Нет, я не про гормональные нарушения вроде болезни Иценко-Кушинга или инсулиномы, где ожирение – симптом и вторично. Я говорю о том самом экзогенно-алиментарном, «нажратом» ожирении.

Мне, наконец, приоткрылась тайна того, что заставляет человека нажирать проклятые килограммы. И я вам сначала скажу одним словом: беспечность – а потом попытаюсь копнуть поглубже, хотя и, конечно, очень поверхностно – вы ведь не на лекции.

Во-первых, количество жировых клеток закладывается наследственно. Это уже звоночек: если папа-мама-бабушка-дедушка полные или склонны к полноте, то, увы, и деткам худышками быть вряд ли удастся без труда.

Жировая ткань вырабатывает гормон лептин, рецепторы к которому находятся в ядрах гипоталамуса, а также во всех внутренних органах. Лептин осуществляет обратную связь между жировой тканью и гипоталамусом. Он, по большому счёту, даёт сигнал «хватит жрать», но проблема в том, что восприятие этого сигнала у людей, склонных к полноте, нарушено – в силу дефекта воспринимающих лептин рецепторов или самого лептина. К тому же, у здоровых людей лептин стимулирует основной обмен, поэтому даже при переедании ожирение им не грозит: больше съедается – больше сжигается. У толстяков этот механизм тоже не работает или работает плохо.

Кроме лептина ещё целая куча химических веществ с трудновыговариваемым названием занимается регуляцией этих процессов. Кто-то провоцирует переедание и ожирение, кто-то ему препятствует. Вопрос в соотношении тех и этих, а оно и врождённое, и провоцируется различными состояниями организма – и гормональным фоном, и болезнями, и стрессами, и Бог ещё знает, чем, всего не учтёшь. Но одно совершенно точно: у склонных к полноте сальдо этих взаимодействий в пользу «ешь, ешь, толстей», а у несклонных в пользу: «хватит лопать, харя треснет».

Ещё один управляющий насыщением и голодом фактор – наш желудок. Чем он сильнее наполнен, тем, соответственно, меньше наше желание засунуть туда что-то ещё.

И, опять же, некоторые моменты трудно регулировать волей человека – например, скорость опорожнения желудка. У толстых она выше, у худых – ниже. Проще говоря, желудок худого наполнен дольше, чем полного. Ну, ещё размер желудка, растяжимость, активность ферментов – то-сё, не будем вдаваться в мелкие частности.

А вот теперь тот момент, на который можно влиять, но мы забываем о нём. А, будучи детьми, даже и не знаем, становясь рабом пищевого поведения семьи. Дело в том, что самая «вредная» с точки зрения ожирения пища – жиры – занимает малый объём, а также сильнее раздражает наши вкусовые рецепторы ароматическими веществами, собственно, и определяющими «вкусность». В результате мы едим вкусную, не насыщающую нас пищу, а калорийность-то у неё ого-го! Но кто, будучи ребёнком, ещё не начав всерьёз страдать от ожирения будет заниматься этим мутным делом - считать калории и предпочитать невкусное вкусному? Только если так принято в семье. А если в семье принято закусывать пончики пирожками ,то очень быстро эта семейная привычка делается индивидуальной привычкой ребёнка.

И вот у нас ребёнок, склонный к ожирению, питающийся неправильной пищей, вступает в пубертат. А пубертат – большой анаболический стресс, проявляющийся не только прыщами и раздражительностью, но и физиологическим гиперкортицизмом, который заставляет растущий организм испытывать… ну, не скажем «голод» - скажем «аппетит». И если красавица-худышка( спортивного вида юный мачо) в это время занимаются многочисленными романами с такими же пубертатно-озабоченными юными существами, то несчастная толстушка(толстяк) начинает осознавать свою ущербность и неполноценность, но, увы, о природе ожирения она(он) не знает ничего, поэтому депрессует и заедает стресс.

То же самое ,кстати, происходит после беременности – чем несчастнее и замотаннее новоиспечённая мамочка, тем больше у неё шансов набрать вес, потому что, так уж вышло, биохимия затяжного стресса направлена на набор килограммов. А беременность сама по себе – тоже мощный анаболический стресс, как и лактация с её высоким пролактином.

Далее, когда ожирение уже сформировано, чувствительность к лептину снижается по мере роста его количества( жировой ткани-то у нас всё больше), также нарастает и инсулинорезистентность, формируется гиперинсулинизм – вот вам ещё один анаболик, на инсулине вес растёт , как на дрожжах. А попутно начинаются проблемы с сердцем, лёгкими и опорно-двигательным аппаратом, рассчитанными на вес поменьше. В итоге мы получаем человека, которому хочется есть(снижена чувствительность к лептину), который легко набирает вес (гиперинсулинизм), который привык питаться вредной едой ( с детства), который не может увеличить физическую активность ( сердце-лёгкие- опорно-двигательный аппарат, то есть ему нечем дышать, у него сердцебиение и всё болит). Плюс он легко и быстро потеет (вегетатика разладилась) и теряет привлекательность ( половые гормоны немного «размазываются» по жировой ткани, что не придаёт женщинам женственности, а мужчинам – мужественности).

И вот тут как раз появляются доброжелатели с сакраментальным советом: «меньше жри, больше двигайся». Нет, совет-то правильный, но толстяка обоснованно зло берёт: ему не то ,что есть, а ЖРАТЬ всё время хочется, у него при уменьшении количества пищи симптомы гипогликемии (помним про инсулин), а чувство насыщения приказало долго жить, и даже при «меньше двигайся» любое движение – боль, в той или иной степени, а тут надо больше. И, главное, кто даёт совет – тот, кто и ест зачастую не меньше ( ну, нет у него предрасположенности к полноте, не надо ему себя ограничивать), и двигается не больше ( просто скорость обмена у него выше, ему хватает). И вот тут, на этом этапе, кроме злости, толстяк начинает испытывать чувство вины: он – порочен, он обжора, он – лентяй. А ведь он виноват не больше ,чем любой больной – всё , как у всех: начало заболевания он пропустил по беспечности, а при выраженных симптомах оказалось, что бороться с ним довольно сложно. Разве не то же самое у диабетиков, гипертоников, язвенников и иже с ними, но их не называют свиньями, коровами, к ним не лезут с советами ,как себя вести, их НЕ НЕНАВИДЯТ.

Это отношение общества к больным ожирением нужно ломать и, в первую очередь, осознать, что ожирение – это болезнь, к которой есть предрасположенность, и меры надо принимать ещё тогда, когда это не мучительно трудно. И тут, конечно, в первую очередь, вопрос к родителям полных детей. Наследственная полнота – повод задуматься о семейном образе жизни и семейном питании. Ну, и сам человек должен помнить о своих проблемах и не надеяться, что если он не будет жрать вёдрами, то останется худым – лишний бутерброд с сыром .это лишний килограмм в год – при прочих равных, соответственно два бутерброда – два килограмма.

И ещё: начинать бороться с этой болезнью никогда не поздно, пусть успех будет переменным, даже потеря 10% массы тела значительно улучшит и сердечно-сосудистый прогноз, и внешний вид, и уровень жизни.

Общие рекомендации: питание с постепенным сокращением объёма и резким сокращением калорийности, физические нагрузки, не повреждающие позвоночник – лучше всего плавание и аквааэробика, красивая одежда нужного размера и возлюбить себя, а не тортики.

Это трудно, но я стараюсь.

это реальные фотки моих "спортивных занятий"