Ласточкино гнездо - замок любви!
На самом краю большой Аврориной скалы мыса Ай-Тодор на сорокаметровой высоте каким-то чудом держится миниатюрный, воздушный замок в готическом стиле. Это знаменитое "Ласточкино гнездо", символ южнобережной архитектуры.
История Ласточкиного гнезда интересует каждого, кто хоть раз видел его. Действительно, кто и зачем прилепил над пропастью это эффектное сооружение? Кто в нем жил?
…Старый генерал, тяжело опираясь на трость, поднялся на Аврорину скалу и долго стоял здесь, вглядываясь в широко открывшийся морской простор; потом перевел взгляд на одинокое, стелющееся по скале дерево и - забыл о море.
Дерево росло прямо из голого каменного монолита. Сам не уступающий в твердости камню, ствол поднимался из круглого отверстия, равного ему диаметром. Солнце и зной иссушили его, но жизнь держалась в нем непостижимо цепко, и над ним поднималась сочно-зеленая крона.
Нет, не о прозябании в одиночестве, не о бессмысленном упорстве в сражении с камнем поведало генералу это дерево – оно явило ему поучительный пример стойкости. Видно, и в природе, как в бою, кто-то должен первым броситься на врага, пробить хоть малую брешь в его обороне, опровергнув ее неуязвимость, и тем самым расчистить путь другим. Генералу, участнику русско-турецкой войны, было хорошо известно, как это бывает в бою, и теперь он проникся симпатией к стойкому дереву и, спускаясь, все оглядывался на него.
На самом деле неизвестно даже имя первого владельца – как раз того, кто осмелился первым построить дачу на этом скалистом пятачке. Знаем только, что был это генерал в отставке, участник русско-турецкой войны (тогда многим героям были пожалованы земли в Крыму) и был он большим романтиком, ведь только романтику под силу построить такой замок как Ласточкино гнездо.
А кто еще мог решиться на такое предприятие и назвать все это «Замком любви»? А уж какой любви это посвящалось – осталось тайной. В конце концов, может быть, самой Авроре — здесь генерал мог встречать Богиню Зари каждое утро и никто, кроме чаек, не мешал ему.
Спустя некоторое время на мысе Ай-Тодор застучали топоры: для генерала строили деревянную дачу, которую позже назвали «Генералиф». Дальнейшая судьба дачи куда более прозаичней ее рождения. Дачу приобрела московская купчиха Рахманова и перестроила по своему купеческому вкусу, назвав Ласточкиным гнездом, а в 1911 году перепродала немецкому нефтепромышленнику барону Штейнгелю. Новый владелец приказал сломать деревянную дачу и построить на ее месте каменный замок, проект которого был заказан русскому архитектору А. Шервуду, сыну известного архитектора В.О. Шервуда, автора проекта Исторического музея на Красной площади в Москве.
Замок был выстроен в 1912 году, а в 1914 продан московскому купцу Шалапутину, открывшему здесь ресторан.
У Ласточкиного гнезда раскинулся санаторий "Жемчужина". В советские годы в здании некоторое время работала туристская база, затем библиотека санатория «Жемчужина».
В разное время здесь отдыхали видные военачальники Буденный, Якир, Рокоссовский и др. Пляж санатория- просто великолепен, выше всяких похвал. Теплое море (вода в бухточке теплее, чем в целом на побережье), прибрежный "сад камней"- видимо в таком же месте жила знаменитая Русалочка Андерсена.
В 1927 году во время землетрясения часть Аврориной скалы обрушилась, видовая площадка перед зданием нависла над пропастью. В стенах замка появились трещины; острые шпицы, венчающие его, сорвались в море. Состояние здания было признано аварийным и доступ в него закрыт.
В 1968 году начаты работы по укреплению и частичной реконструкции Ласточкиного гнезда.
Попытаемся разобраться в его архитектурных особенностях. Здание невелико: длина – не более двадцати метров, ширина – десять, высота – двенадцать. Четыре внешних объема объединены в ступенчатую композицию, возвышающуюся к морю. Внешним объемам соответствует в плане прихожая, гостиная, лестница и две спальни, расположенные в двухэтажной башне. Объемы - неудачных пропорций и неудачно сочленены: два куба и параллелепипед впритык лепятся друг к другу и все вместе зрительно как бы напирают на цилиндр башни, чтобы столкнуть в бездну, а не придержать, уравновесить. Объемы не «вытекают», не растут один из другого как части единого организма, как, скажем, ветки у ствола. Они сопряжены механически, по принципу «бабка за дедку», только с противоположной нагрузкой – они не тянут, а подталкивают. От этого здание кажется более аварийным, чем на самом деле: как будто башне недостает только очень небольшой тяжести на тонком свесе балкона, чтобы рухнуть вниз, увлекая за собой весь «прицеп».
Но допустим, что Шервуд преднамеренно задумал такой пугающий эффект. С известной оговоркой его даже можно зачислить в актив архитектору. А другим нелепостям в архитектуре Ласточкиного гнезда оправдания вряд ли удастся подыскать.
Объемы возрастают по высоте унылой лесенкой, согласно законам арифметической прогрессии: каждый последующий равной высотой высится над предыдущим. Но, может быть, на каком-нибудь из четырех объемов сосредоточено большее внимание автора? Ничего подобного – все они стараются быть одинаково значительными, словно группа сановников одного ранга, но различного роста. Значительность придается масштабом деталей. Чем ниже объем, тем крупнее, массивнее зубчатый венец завершения. Несколько выделена гостиная. У нее и окно пошире, и шпицы прилепленны к аркатуре, но зато башня «взяла» высотой, балконами, рустованным цоколем.
Если прибавить ко всему сказанному разнобой оконных и дверных проемов, крайнюю скупость внутренней отделки здания (только бетонный камин и деревянные под черное дерево балки с уродливыми кронштейнами – лягушками), то итог можно подвести следующий: Ласточкино гнездо в архитектурном отношении – отнюдь не шедевр.
Да, замок смотрится эффектно. Но это заслуга не архитектора, а того, кто выбрал столь необычное место для постройки здания. Перенесите Ласточкино гнездо с Аврориной скалы куда-нибудь в местность менее живописную, лишите его столь эффектного основания – нависшей над бездной скалы, и сразу исчезнет его броскость, экзотичность.
После реконструкции Ласточкино гнездо предстало в значительно лучшем виде. Башня стала выше, наряднее, обросла четырьмя шпицами и, нарушив однообразный ритм возрастания объемов, стала господствующей. Согласно проекту реконструкции (автор – ялтинский инженер – конструктор В. Н. Тимофеев), часть здания посажена на консольную железобетонную плиту, заведенную под центральный объем, и осталась висеть, несмотря на обрушившуюся в море часть скалы.
Дорожка солнечных лучей, раскаленная солнцем скала и маленькая лодочка, спрятавшаяся в заливе. Возможно, здесь тоже начинается сказка.