Из книги: История России. Исторические портреты: X-XVIII века / М. Н. Чернова. — 3-е изд., перераб. и доп. — М.: Издательство «Экзамен», 2015
1596 — 1645
годы правления: 1613 — 1645
Михаил Федорович Романов
Портрет царя Михаила Фёдоровича кисти Иоганна Генриха Ведекинда
Михаил родился 12 июля 1596 г. в семье богатого и знатного боярина. Его отец — Федор Никитич Романов — занимал при дворе видное место. Царю Федору Ивановичу он приходился двоюродным братом, а его отец — Никита Романович Юрьев был братом царицы Анастасии, первой жены Ивана IV Грозного. Своим родоначальником Романовы считали Андрея Кобылу — боярина московского князя Семена Гордого. Потомки Кобылы — Романовы и Шереметевы — впоследствии не утратили высокого положения при московском дворе, верой и правдой неся службу представителям династии Ивана Калиты. Федор Никитич Романов был примечательной личностью и, по отзывам современников, подавал большие надежды. Он и внешне был красив и статен, имел царскую осанку и такую же манеру держаться. В одежде был изыскан, и платье на нем сидело отменно хорошо. Это дало повод современникам считать его своего рода эталоном для сравнения. И если на ком-то одежда смотрелась хорошо, то говорили: «второй Федор Никитич».
В Москве эта похвала стала пословицей. Матерью Михаила была дочь небогатого дворянина Ксения Ивановна Шестова, происходившая из захудалой ветви рода Морозовых. В правление царя Федора Ивановича Федор Романов получил боярский чин, вошел в Ближнюю царскую думу, а в начале 1590-х гг. уже являлся одним из главных ее руководителей наряду с боярами Федором Мстиславским и Борисом Годуновым. Родство с царем и союз с Годуновым делали возможной блистательную карьеру — Романовы (Федор и его брат Александр) были наиболее вероятными претендентами на престол. Однако вскоре успешно начатая карьера Федора Никитича прервалась. В 1598 г. умер бездетный царь Федор Иванович — последний отпрыск династии московских Рюриковичей. Наступил период междуцарствия. Поскольку царь завещания не оставил, думным боярам предстояло самостоятельно сделать ответственный выбор. В этих условиях наиболее вероятные претенденты на обладание шапкой Мономаха — Романовы и Годуновы — вступили в борьбу за власть. А по Москве ползли слухи насчет последней воли царя Федора видеть своим преемником не шурина Бориса Годунова, а двоюродного брата — Федора Романова. В этой борьбе победил Годунов, который в начале царствования осыпал своих соперников Романовых особыми милостями, а спустя два года учинил самый крупный политический процесс того времени по делу об «измене» Романовых и Черкасских, следствием чего стала их опала. Так что детство Михаила Романова пришлось на наиболее тяжкий период жизни этой семьи.
В 1600 г. братья Федор, Александр, Василий, Михаил и Иван Никитичи Романовы были привлечены к дознанию и взяты к пыткам. Суд признал их виновными в покушении на жизнь царя и государственной измене. Через полгода был вынесен приговор: Романовы избежали смертной казни, но отправлялись в ссылку в отдаленные места. Федора Никитича как наиболее возможного претендента на престол Годунов приказал постричь в монахи. Местом заточения инока Филарета (так стал именоваться в монашестве Федор) был определен Антониево-Сийский монастырь, располагавшийся на острове посреди озера, окруженный глухими лесами и болотами. Ксению Ивановну постигла участь мужа. Она также была пострижена в монахини и отправлена в пустынные погосты в Заонежье.
Четырехлетний Михаил вмиг оказался осиротевшим. Он и его сестра Татьяна были сосланы на Белоозеро, где находились под присмотром тетки Анастасии Никитичны Романовой и содержались в тюрьме. Для маленького Михаила столь резкие трагичные перемены в жизни стали настоящим ударом. Впечатления этого времени, полные страха и горя, оставили в памяти и душе ребенка на всю жизнь неизгладимый тяжелый след.
Через некоторое время Борис Годунов смягчил наказание. А.Н. Романова и ее племянники — Михаил и Татьяна — были отпущены с Белоозера в свою вотчину село Клины Юрьевского уезда. И хотя из-под стражи они не были освобождены, по приказу царя им выдавали все необходимое и вдоволь кормили.
В вотчине Романовы пробыли недолго. В апреле 1605 г. царь Борис внезапно скончался. А летом того же года в Москве был торжественно коронован якобы чудом спасшийся в Угличе царевич Дмитрий. Новый царь вернул из ссылки и приблизил к себе всех родственников царя Федора Ивановича, в том числе и Романовых. К этому времени из всех опальных Романовых уцелели лишь Филарет и Иван Никитич. В девятилетнем возрасте Михаил вновь смог встретиться с родителями.
Лжедмитрий I, надеясь с помощью Филарета укрепить свое положение на троне и обезопасить себя от боярского заговора, щедро, осыпал Романовых милостями. А Филарет получил сан митрополита Ростовского и в подарок драгоценные ризы с каменьями и золотой пояс. Не обошел вниманием Лжедмитрий и малолетнего Михаила, который также получил щедрые дары. Но в мае 1606 г. самозванец был убит. Царский трон на этот раз занял князь Василий Иванович Шуйский. Михаилу в то время исполнилось 11 лет, но, несмотря на юный возраст, он уже был определен на службу. Он участвовал в дворянском смотре и в чине стольника был записан в боярском списке 1606-1607 гг. В.И. Шуйский, как и его предшественник, хотел привлечь Романовых на свою сторону. Сразу после избрания на царство, еще до коронации, Шуйский отправил митрополита Филарета в Углич за мощами царевича Дмитрия. После этого Филарет оставался в своей епархии в Ростове.
Однако судьба преподнесла Романовым новые испытания. В царствование Василия Шуйского появился новый самозванец Лжедмитрий II, который смог собрать многочисленное войско и подойти к Москве. Страна разделилась: одни поддерживали Шуйского, другие — самозванца. Расположившись недалеко от Москвы, последний создал в Тушине укрепленный лагерь, в который был привезен захваченный в плен Филарет Романов. Спасая жизнь, он согласился служить Лжедмитрию II. В этом решении, возможно, сыграла свою роль враждебность Филарета к Шуйскому. Он хотел объединить всех противников Шуйского, чтобы совершить переворот и свергнуть его. Кроме того, Филарет был уверен, что «Тушинский вор» на троне долго не просидит. Так или иначе, Филарет принял предложенный ему Лжедмитрием сан патриарха, несмотря на то что в Москве патриарший престол занимал поставленный Священным собором Гермоген.
Как и Марина Мнишек, Филарет удостоверил царское происхождение самозванца. Когда же в 1609 г. самозванец бежал в Калугу, Филарет принял участие в разработке договора с польским королем Сигизмундом III о порядке передачи трона его сыну Владиславу. Таким путем тушинцы надеялись избавиться от Шуйского.
Филарет покинул Тушино и вместе с польскими отрядами направился в Смоленск, который осаждали войска Сигизмунда III. Но до Смоленска он не добрался. Под Волоколамском он был пленен правительственными войсками и отправлен в Москву. Теряющий какую бы то ни было поддержку и власть, царь Василий Шуйский побоялся судить тушинского патриарха и даже разрешил ему остаться в Москве. А патриарх Гермоген объявил Филарета пленником и жертвой самозванца и признал его прежнее право на ростовскую митрополичью кафедру.
Былое влияние Романовых в столице начало быстро восстанавливаться. Лишь духовенство не могло простить ему службы при дворе «Тушинского вора», а многие иерархи церкви завидовали его быстрой карьере. И Филарет продолжал объединять силы всех недовольных Шуйским, добиваясь его свержения. Он даже вел секретные переговоры с Лжедмитрием II, подталкивая его к походу на Москву.
17 июля 1610 г. Шуйский был низложен и затем пострижен в монахи. Московский престол вновь оказался пустым. Власть перешла к Семибоярщине. Но прекратить гражданскую войну, дать отпор интервентам, утвердить на престоле новую династию боярское правительство не смогло.
В июле — августе 1610 г. над Москвой нависла смертельная опасность: с запада к столице наступали поляки под командованием гетмана Жолкевского, а с юга — войско Лжедмитрия П. Вскоре Семибоярщина присягнула польскому королевичу Владиславу и взяла на себя содержание королевских войск в столице. Продолжалась многомесячная осада поляками Смоленска.
В октябре 1610 г. в королевский лагерь под Смоленском прибыло посольство для ведения переговоров с Сигизмундом III. В его составе был и Филарет, который настаивал на прекращении осады Смоленска, выводе польских войск с русских земель и на принятии Владиславом православной веры. Однако вместо принятия взаимоприемлемых решений польский король оставил послов в качестве заложников и предпринял штурм Смоленска. Спустя несколько месяцев послов, все это время рисковавших своей жизнью и настаивавших на первоначальных условиях, взяли под стражу и повезли в Польшу. Филарет отказался перейти на сторону Сигизмунда, потеряв свободу, почести и возможность вернуться на родину.
Смерть Лжедмитрия II зимой 1610 г. не изменила положения в стране. В Москве усиливались волнения против боярского правительства, все более приобретая национальный оттенок, связывая происходящее с чувством оскорбленного национального достоинства.
Летом 1611 г. войска Первого ополчения отбросили армию Сигизмунда III и осадили Кремль, где находились члены Семибоярщины и польские захватчики. Среди осажденных в Кремле был и Михаил Романов с матерью. С подворья Романовых в Китай-городе они перебрались в Кремль. Испытывая ужас перед восставшим народом, Михаил разделял настроения членов Семибоярщины. Но даже прочные стены Кремля не смогли отгородить его от катаклизмов и бедствий. С первого и до последнего дня Михаил Романов и его родные переживали длительную осаду Кремля, спутником которой стал страшный голод. Запасы пищи неумолимо иссякали, цены на продукты безудержно росли. Голодающие съели всех кошек и собак. В пищу шли мыши и вороны. Очевидцы свидетельствовали, что дело дошло до того, что «задохлину ели». Трудно сказать, голодали ли так Романовы, но дни осады, несомненно, стали еще одним, после ссылки, тяжким испытанием для будущего царя. Лишь после освобождения Кремля осенью 1612 г. силами Второго ополчения Михаил с матерью смогли выехать в свою вотчину — село Домнино близ Костромы. А затем из-за угрозы нападения польских отрядов они переехали в Ипатьевский монастырь.
С детских лет разлученный с отцом, Михаил тем не менее был воспитан в правилах «Домостроя» и к родителям, в частности к матери, неизменно проявлял уважение и послушание. В глазах окружавших его людей он слыл скромным, благочестивым и благоразумным юношей. Волею событий Михаил Романов превратился в претендента на царскую корону. Возрождение Российского государства, выход страны из Смуты, борьба с иноземными захватчиками были немыслимы без сильной централизованной царской власти. В начале января 1613 г. в Москве был созван Земский собор для избрания нового царя. Претендентов на престол было несколько: это родовитые князья И. Голицын и Ф.И. Мстиславский, военачальники — освободители Москвы от поляков Д.М. Пожарский и Д.Т. Трубецкой, польский принц Владислав и шведский принц Филипп-Карл, а также «воренок Ивашка», сын Марины Мнишек и Лжедмитрия II. Постепенно боярское правительство, добиваясь компромисса, склонилось к рассмотрению списка лишь из трех кандидатур: Д.Т. Трубецкого, который представлял освободительное движение, И. Голицына, представителя Семибоярщины, и М.Ф. Романова, пережившего вместе с Семибоярщиной осаду Кремля. Одновременно земское правительство начало добиваться освобождения из польского плена Филарета, Василия Голицына и других послов. С каждым днем в работе Земского собора все сильнее обнаруживались разногласия среди его участников, и постепенно чаша весов все более склонялась в пользу Михаила Романова.
Представитель знатнейшего боярского рода, ближайший родственник последнего законного царя Федора Ивановича, Михаил, таким образом, обладал бесспорными правами на престол. Кроме того, он был сыном Филарета, уже тогда воспринимавшегося настоящим героем Смутного времени. Происхождение и родовитость Михаила Романова стали главными аргументами его сторонников, которые утверждали, что, в отличие от выбранных людьми царей, он избран Богом, поскольку происходит от «благородного царского корени».
Пожалуй, решающую роль в избрании Михаила сыграло войско, которое помимо казаков включало отряды вооруженных москвичей, детей боярских и стрельцов.
Авторитет Трубецкого в войске упал после того, как он осаждал Москву, возглавив «воровскую» рать, и результатом осады был голод, от которого в первую очередь пострадали малоимущие москвичи. Казаки же не простили ему то, что он вместо того, чтобы пожаловать их, стал, напротив, отбирать у них военную добычу и деньги, доставшиеся им после захвата Москвы. У юного Михаила казаки надеялись более легко востребовать наем за все годы службы.
Бояре возражали против кандидатуры Михаила, настаивая на том, что решить многочисленные и сверхтрудные проблемы страны может лишь опытный человек. Что же касается Михаила, то бояре подчеркивали его молодость и неопытность.
Он и действительно не был подготовлен к роли правителя огромной, раздираемой внутренними противоречиями страны. Трагические страницы судьбы Романовых в начале века мешали его возможности получить даже самое скромное образование. Кроме того, чтобы выжить, мальчику приходилось приспосабливаться к людям и обстоятельствам, проявлять смирение и покоряться чужой воле. Твердостью, решительностью, свойственной вождю, самодержцу, он не обладал. Но на его стороне выступил вооруженный, готовый к бунту народ, который потребовал от Собора немедленного избрания царя.
В страхе перед мятежом Дума присягнула Михаилу Романову, соборные чины присоединились к ее решению. Угроза мятежа и отсутствие у Земского собора сил на его подавление были не единственным фактором избрания. Члены Семибоярщины сочли Михаила фигурой нейтральной (во время московской осады он им безропотно повиновался и ни к каким мятежам не был причастен), а потому надеялись при новом государе вернуть себе власть. Таким образом, при всех сомнениях и нареканиях Михаил оказался в чем-то удобным различным политическим силам. Члены Думы из числа сторонников Михаила спешно объявили с Лобного места о его избрании народу. Под давлением казаков бояре целовали крест, а затем члены Думы и Собора утвердили наспех составленную крестоцеловальную запись. Подданные клялись в верном служении Михаилу, царице и детям в том, что никогда не передадут трон ни литовским, ни шведским королям и королевичам, ни боярам из «русских родов», ни «Маринке и ее сыну». Многие бояре предпочли покинуть Москву и отбыть в свои поместья, чтобы не присягать Михаилу.
В то время как в Москве кипели выборные страсти, Михаила с матерью в столице не было, и вплоть до 2 марта 1613 г. никто точно не знал их местонахождения. В начале марта в Кострому было направлено посольство, куда вошли представители разных чинов (бояре, духовенство, казачество и т.д.).
14 марта в Ипатьевский монастырь был организован крестный ход. Встретившим послов Михаилу и его матери — старице Марфе — было объявлено об избрании его царем. Михаил «с великим гневом и плачем» встретил это известие и царем быть отказался. Да и мать в громких рыданиях отказалась благословить сына на царство, боясь, что власть обернется для него непреодолимыми трудностями, а возможно, и бесславной гибелью. И лишь после доводов духовенства, что избран Михаил по воле Божьей и отказ вызовет Его гнев, Марфа благословила сына. В тот же день в Троицком соборе Ипатьевского монастыря Михаил был наречен на царство, и духовные лица передали ему царский посох.
В Москву царь не спешил. Путь из Костромы в столицу занял у него больше месяца. В течение этого времени он останавливался в разных городах, изучал обстановку в стране, посещал святые места, собирал вокруг себя верных людей, а еще посылал грамоты боярам, в которых, осознавая свои монаршие права и обязанности, требовал прекратить воровство, грабежи и разбои и настаивал на выполнении его воли. Тем самым уже в первых грамотах Михаил подчеркивал свою неограниченную власть над подчиненными, и бояре не являлись исключением, будучи для царя «холопами», верными его слугами. Однако пройдет еще достаточно времени, прежде чем Михаилу удастся достигнуть устойчивого положения новой династии и восстановить пришедшую в упадок самодержавную систему. 2 мая 1613г . царь торжественно въехал в Москву. А в канун его именин, 11 июля, состоялось венчание на царство в Успенском соборе Кремля. Ввиду того, что патриарха в то время в России не было, шапку Мономаха на голову царя возложил митрополит Ефрем. Показателен состав участников этого действа. Корону держал князь Ф.И. Мстиславский, скипетр — полководец Д.Т. Трубецкой, царскую шапку — И.Н. Романов (дядя царя), державу — В.П. Морозов, а за платьем ходили полководец князь Д.М. Пожарский и служилый дворянин казначей Траханиотов. Собрав вокруг себя представителей разных кругов, новый царь всем им одновременно оказывал равную честь, способствуя тем самым примирению тех сил, которые за ними стояли. Всеобщему примирению отвечали и первые шаги Михаила Романова.
Подчеркивая преемственность своей власти от прежней законной династии Рюриковичей, Михаил не спешил проводить нововведения. На своих местах он оставил всех должностных лиц, никого не удалив от должности, никого не подвергнув опале. Его принципом было «не мстить» боярам и не казнить их без боярского суда (это означало возврат к доопричным порядкам). Даже вопрос о наказании расхитителей казны он оставил на усмотрение народа. В правительство вошли прежде всего родственники царя, связанные брачными связями с наиболее знатными фамилиями. Но на первых порах царская родня большим влиянием не пользовалась. Исключение составлял отец Михаила— Филарет, но он все еще находился в польском плену. Большой поддержкой для сына была в начале царствования его мать — старица Марфа, которая заботилась об укреплении романовского рода и влияла на дела управления. Активно привлекал Михаил Романов Боярскую думу и Земские соборы. И в этом проявилась скорее не слабость его власти, а понимание царем и его окружением той обстановки, которая была в стране. Предотвратить гибель страны, возродить ее могли лишь всеобщее согласие и единение вокруг центра — царского престола.
По случаю воцарения царь, следуя традиции, должен был раздать повышенное жалованье дворянам, стрельцам и казакам, а также предоставить льготы податному населению. Но казна была пуста, и Михаилу пришлось ограничиться обещаниями и призывами к подданным послужить государю и земле. Понимая, что военная опасность продолжает оставаться реальной, Михаил прежде всего провел ряд мероприятий, направленных на укрепление войска и обеспечение служилых людей всем необходимым. Не имея в казне средств, он обратился к Земскому собору за помощью в их изысканиях. В мае 1613 г. Собор решил послать сборщиков во все города за деньгами и всякими припасами. Царь просил наиболее богатых людей государства, в частности торговых людей Строгановых, дать взаймы на содержание войска денег, хлеба, рыбы, соли, сукон и прочих товаров, т.е., как говорили, «помочь, не огорчаясь».
Было введено воеводское правление. Этой мерой царь добился значительного уменьшения злоупотреблений при сборе налогов, также способствовал централизации управления страной.
Начало царствования Михаила совпало с изнурительным для России противостоянием Польши и Швеции; не были еще потушены окончательно и очаги гражданской войны в стране. Требовался еще не один год, много терпения, осторожности и мудрости царской, чтобы покончить с затянувшимся и ослабившим Россию хаосом. Правительству предстояло прежде всего подорвать в казацкой среде авторитет Заруцкого, который вместе с Мариной Мнишек стал центром притяжения всех враждебных Романову внутренних сил. Посланное казакам царское жалованье, провиант, одежда, успешные действия царских войск, прославление духовенством милостей нового царя — все это вкупе преломило настроения в казацкой среде в пользу Михаила. Вскоре казаки выдали Заруцкого и Марину властям. Со своими врагами Романовы расправились незамедлительно: Заруцкого посадили на кол, младенца Ивана — «воренка» — повесили; Марину отправили в заточение в Коломну, где она вскоре умерла. Настала очередь решать внешнеполитические вопросы, так как вести дальнейшие военные действия у России уже не было сил.
В феврале 1617 г. в деревне Столбово был подписан договор со Швецией, по которому Россия теряла все балтийское побережье (устье Невы и Нарвы с Ижорской землей), за которое страна вела борьбу на протяжении всего прошлого столетия. Но при этом Россия возвращала исконно русские земли с Новгородом Великим, Старой Руссой и Ладогой.
1 декабря в селе Деулино, недалеко от Троице-Сергиева монастыря, было подписано перемирие с Польшей сроком на 14 лет и 6 месяцев. Условия перемирия были крайне тяжелыми и унизительными для России и ее царя. К Литве отходили вся Смоленщина и Черниговщина. Сигизмунду III были сданы пограничные крепости со всем снаряжением, крестьянами и посадскими людьми. Новая граница проходила теперь неподалеку от Вязьмы, Ржева и Калуги. Многие проблемы 108 между странами все еще оставались нерешенными. Русскому посольству удалось добиться возвращения пленных. Вернулся и Филарет.
Наконец, спустя столько лет вынужденной разлуки, отец и теперь уже царственный сын оказались снова вместе. По этому случаю Михаил щедро наградил тех, кто помогал Романовым в трудные для их семьи времена, простил всех опальных и выпустил на свободу заключенных, велел заложить церковь Святого Елисея. Годами молясь о скорейшем освобождении отца, теперь Михаил совершил благодарственную длительную поездку по отдаленным монастырям. Летом 1619 г. Филарет стал патриархом, что на практике, по существу, означало быть вторым правителем России. Филарет соединил в своих руках церковную и светскую власть, взяв титулы «Святейшего патриарха и Великого государя». Будучи честолюбивым и опытным государственным деятелем, он вникал во все проблемы и нередко сам выносил решения, с которыми сын Михаил неизменно соглашался и отцу не перечил, поэтому и конфликтов между «великими государями» не возникало. До своей смерти в 1633 г. Филарет оказывал помощь Михаилу, пресекая злоупотребления властью со стороны своих родственников, в проведении сдержанной и продуманной внешней и внутренней политики, в укреплении самодержавного режима. Возрождение страны при Михаиле Фёдоровиче шло медленно и трудно. Одной из неотложных задач было налаживание управления государством. Росло число приказов, упорядочивались их функции. Утрачивали прежнее значение Земские соборы — теперь на них приглашали отобранных властями лиц, которым царь объявлял свою волю и выслушивал ответы. Длительное время власти вообще не созывали Земские соборы. Постепенное укрепление власти нашло отражение в новой государственной печати. В ней к титулу царя было добавлено слово «самодержец», а над головами двуглавого орла появилась корона. Новая печать формально закрепила положение Михаила Романова как самодержца, старшего из двух государей…
Изменения коснулись и местнической системы, которая на протяжении веков регулировала взаимоотношения внутри правящего боярства. Несмотря на то что местничество в целом себя уже изжило, система продолжала сохраняться, и в это царствование местничали много и часто. В подобного рода тяжбах поучаствовал даже герой Смуты Дмитрий Михайлович Пожарский, который однажды заместничал с одним из Салтыковых. Последний хотя и не имел заслуг перед царем и Отечеством подобно руководителю Второго ополчения и освободителю Москвы, но дело все же выиграл. Род Пожарских происходил от Рюрика, но был провинциальным, т.е. захудалым, с московской точки зрения. Пожарские не сидели в Боярской думе, выше уездных воевод не поднимались. Салтыковы же не одно столетие служили московским правителям, занимая высшие государственные должности. В итоге Д.М. Пожарского «выдали головой» Салтыкову, он был вынужден идти пешком на двор Салтыкова и ждать от него прощения, которое, как и требовал обычай, конечно, получил. При первом Романове первостепенное значение стала приобретать не знатность предков и их родство с династией Калиты, а прежде всего родство с новой династией.
Сошли со сцены самые родовитые семьи — князья Мстиславские и Шуйские. На их место пришли Шереметевы, Морозовы, Черкасские, Салтыковы, Стрешневы, Одоевские и Львовы, которые были близки царской семье и наряду с Романовыми в XVII в. являлись самыми богатыми вотчинниками.
Важным шагом правительства была попытка ликвидировать местничество в двух основных полках — Передовом и Сторожевом, а также среди дипломатических лиц. Для центральной власти было очевидным пагубное значение местнических споров, нередко срывавших многие государственные мероприятия. Другой заботой царя была армия, тем более что истекал срок Деулинского перемирия с Речью Посполитой и Россия готовилась возобновить военные действия и вернуть пограничные земли.
К реформе привлекли немецких советников, служивших царю. Их знания и опыт правительство предполагало использовать для обучения русских ратников. Их же отправили за рубеж для набора иностранных офицеров и закупки оружия, а также для того, чтобы привезти мастеров, умевших лить железные ядра. Вскоре в России появились полки иноземного строя. Четыре «немецких полка», состояли из наемных солдат-иностранцев, а шесть полков были укомплектованы русскими. В русских полках служили иностранные офицеры, обучавшие солдат в соответствии с уровнем европейской военной науки. Изменился и способ комплектования армии. Теперь вместо принудительных наборов на основе государственной повинности вводился принцип свободного найма желающих. Им полагалось жалованье и предоставлялись оружие и снаряжение. Правда, необходимое число ратников набрать не удалось, и власти вновь вернулись к принудительному набору солдат из крестьянского населения на землях дворян, не несших службу. При Михаиле Романове выросла численность вооруженных сил, в том числе дворянской конницы. Возродилось стрелецкое войско. Рассматривая преданность стрелецкого гарнизона в Москве как залог прочности династии и ее безопасности, царь и патриарх щедро «милостивили» стрельцов, выделяя из казны деньги и хлеб, поощряя их командиров наградами. Был введен особый налог — «стрелецкие деньги», который стал одним из основных в XVII в. и наиболее тягостным для населения. Безопасности новой династии служили не только стрельцы, охранявшие Кремль.
При Михаиле в судебной практике появилось понятие «Слово и дело государево», которое объединило розыскные дела по политическим преступлениям, в том числе покушение на честь и жизнь монарха.
Во внешней политике главной задачей на тот период было возвратить утраченные по Деулинскому перемирию земли. Но Смоленская война оказалась непосильной для России и закончилась неудачей. Россия теряла Смоленск и Чернигов. Польский же король Владислав окончательно отказывался от притязаний на русский престол. Последнее условие можно отнести к бесспорному успеху романовской дипломатии. Решение же задачи возвращения пограничных территорий пришлось отложить на десятилетия. Не воспользовался Михаил Романов возможностью взять Азов и тем самым присоединиться к антитурецкой лиге европейских держав. Крепость Азов, занимавшая важное стратегическое положение, закрывавшая от русских Черное море, была в руках Турции. В 1637 г. казаки без ведома царя захватили Азов. В столь неоднозначной ситуации, когда получить от казаков Азов и выход к Черному морю было заманчиво, но в то же время означало разрыв дружественных отношений с Турцией, царь при поддержке Земского собора решил, что страна к войне не готова и крепость туркам следует вернуть. О своих военных способностях Михаил был очень скромного мнения, и этот присущий ему как государю недостаток тщательно скрывал. Он никогда не принимал участия в военных походах и войне всегда предпочитал мир. В период выхода страны из Смуты это как нельзя лучше отвечало внутриполитическим интересам.
В период правления Михаила Федоровича расширялись дипломатические контакты России с зарубежными странами. Наша страна обменивалась посланниками с Голландией, Австрией, Данией, Турцией, Персией, благодаря торговым связям укреплялась дружба с Англией, в 1629 г. в Россию впервые прибыл французский посол, а пятью годами позже в Россию совершило поездку посольство Голштинии.
Проводилась разумная хозяйственная политика, страна преодолевала разруху. Михаил покровительствовал русскому купечеству, помня о том, что московские купцы участвовали в его избрании, а также осознавая необходимость возрождения торговли с европейскими странами. Столичное купечество было освобождено от побора за переезд мостов, было подтверждено право купцов владеть вотчинами и ездить по делам торговли за рубеж. В переговорах с иностранными посольствами Михаил отстаивал интересы русских купцов. При первом Романове Россия начала торговать хлебом на Западе, что приносило стране большие выгоды. Развивалось горное дело. Из-за границы приглашались специалисты для поиска полезных ископаемых и изучения свойств руд. Близ обнаруженных месторождений строились медеплавильные, кирпичные, железорудные заводы. Развивалось мануфактурное производство, началось проникновение в Россию иностранного капитала (голландского, немецкого, английского). В стране появились наряду с горными и пушечными мастера алмазного и золотого дела, часовщики, колокольщики, каменщики и даже мастера органного дела. Царь покровительствовал иностранным специалистам, при этом требуя от них готовить русских учеников.
Продолжалось освоение Сибири, началось использование ее природных богатств. Снаряжались экспедиции, расширявшие географические знания о сибирских просторах и Дальнем Востоке; строились города — Красноярск, Якутск и др. Увеличивалась территория Российского государства. Было упорядочено взимание податей. Единицей обложения стали количество земли и особые заведения, в числе которых значились мельницы, торговые лавки, пекарни и др.
Укреплялся крепостнический режим. Беглых крестьян возвращали землевладельцам на основании писцовых книг Поместного приказа. В 1637 г. по решению властей были составлены новые писцовые книги взамен тех, которые были уничтожены пожаром. Под давлением дворян царь, сохранивший в начале царствования пятилетние «урочные лета», продлил их до 10 лет.
Предметом особой заботы царя были духовные дела. С юношеских лет Михаил был предан вере, соблюдал церковные традиции, нередко ходил пешком в отдаленные монастыри на богомолье, щедро подавал милостыню нищим, а монастырям делал пожалования.
При нем был перестроен и расширен московский Печатный двор, издававший преимущественно церковные книги. В церковных изданиях монахами Троице-Сергиева монастыря были устранены ошибки и искажения, бывшие следствием рукописной традиции. По воле царя был установлен новый церковный праздник, связанный с чудесами иконы Казанской Богоматери. Все это современники подмечали и считали Михаила Романова исключительно благочестивым.
Не укрылись от глаз людей XVII столетия и другие черты и качества царя, в частности его благотворительность. Царь снискал репутацию народного заступника. Его указ о единообразном весе хлебцев и калачей отвечал интересам простонародья, основой питания которого был хлеб. Пекари и торговцы в соответствии с указом не могли понизить в этих изделиях установленный вес под угрозой штрафа. Определялась цена одного калача, запрещалось прибавлять в тесто какие-либо «подмеси».
Круг интересов и увлечений царя был широк и многообразен. Он увлекался охотой на лосей и медведей, имел склонность к разведению садов. Много денег Михаил Федорович тратил на приобретение за границей дорогих растений. При нем в Россию из Гамбурга были доставлены махровые розы, которых прежде на Руси не было. Своим цветникам царь уделял много времени, отвлекаясь от бесконечных дел и бесед, при нем начало развиваться виноградарство. Будучи человеком любознательным, царь живо интересовался астрономией, астрологией, географией. По его приказу из Англии через Архангельск в Москву доставили небольшое судно — ботик, получивший имя «Святой Николай».
Царь проявлял склонность к музыке и пению. Из Голландии были выписаны мастера органного дела, которые изготовили орган, произведший красотой звучания огромное впечатление на царя. При Михаиле Федоровиче Россия по примеру Западной Европы начала издание рукописной газеты. Газету «Куранты» выпускал Посольский приказ, и она знакомила читателей прежде всего с мировыми событиями.
О Михаиле Федоровиче отзывались как о человеке добром и мягком, с тихим нравом и мягким характером, почитавшем родителей и не перечившем им. Эти качества проявлялись и в устройстве семейной жизни царя. Этим вопросом спустя три года после его воцарения занялась мать — царица Марфа. Будущую супругу сыну она подобрала из неродовитой, но преданной Романовым дворянской семьи Хлоповых. Их дочь — Мария Ивановна — была наречена царской невестой. Во дворце начались приготовления к свадьбе. Невесте дали новое имя — Анастасия, в честь первой жены Ивана IV Грозного Анастасии Романовны. Но свадьбу так и не сыграли. Окольничие братья Борис и Михаил Салтыковы — племянники царицы Марфы — донесли ей, что девица Хлопова серьезно больна и этот недуг может препятствовать деторождению, а именно появление наследника должно было упрочить положение новой династии. Хлопову лишили сана царской невесты и вместе со всей ее семьей отправили в ссылку. Позднее выяснилось, что Салтыковы, рассорившись с родней невесты, специально оговорили ее, истинной же причиной недуга невесты была пустяковая желудочная болезнь. Салтыковых выслали из Москвы, но на Хлоповой царь так и не женился.
Не имели успеха попытки найти невесту за рубежом. В 1624 г. невестой Михаила Федоровича была объявлена княжна Мария Владимировна Долгорукая. В сентябре состоялась свадьба, а в январе 1625 г. царица, проболев несколько месяцев, умерла. Говорили, что на нее «навели порчу».
Спустя два года начались новые хлопоты по поводу вступления Михаила в брак. На этот раз жених сам сделал выбор. На смотрины во дворец привезли 60 знатных девиц, и при каждой была прислужница из менее знатного рода. Царю приглянулась Евдокия Лукьяновна Стрешнева — дочь ничем не примечательного можайского дворянина. И хотя царица Марфа не поддержала этот выбор, который, по ее мнению, мог оскорбить знать, Михаил на этот раз настоял на своем. В начале февраля 1626 г. пышно отпраздновали свадьбу. На Руси царскую свадьбу называли «государева радость». По традиции накануне вечером Михаил с боярами отправился на богослужение в Успенский собор — испросить благословения у Бога. Утром во дворец съехались все приглашенные, которых утверждали в свадебных должностях. Поскольку Филарет, принадлежа к иноческому чину, не мог сидеть на свадьбе на отцовом месте, то он уступил его брату — И.Н. Романову. Роль тысяцкого была доверена князю И. Черкасскому, в дружках были князья Д. Черкасский, Д. и Р. Пожарские, М. Шеин. Боярин Ф. Шереметев стлал молодым постель. Пока распределяли обязанности, на женской половине наряжали невесту. Выход царя к царскому поезду сопровождался колокольным звоном по всей Москве. Венчаться царь ехал верхом на коне, а невеста — в санях (этот обычай сохранялся даже в летнее время). Возглавлял процессию священник с крестом, рядом несли свечи и каравай. Все участники торжественного шествия ступали по устилающим путь дорогим тканям. В сопровождении тысяцкого и дружек Михаил и Евдокия вошли в Успенский собор. Под ноги им постелили ковер из соболей. Во время венчания новобрачным подали чашу с вином, которую они выпили. Пустую чашу Михаил бросил на землю и растоптал, чтобы никакие враги не омрачили семейное счастье. Протопоп Благовещенского собора Московского Кремля по окончании обряда усадил Михаила и Евдокию на приготовленную скамью, напутствовал их поучением, затем взял царицу за руку и передал ее мужу. Поцелуй супругов завершил церемонию венчания. Продолжал торжество пир во дворце. По традиции первым поданным на стол блюдом был зажаренный лебедь, внесенный в зал на золотом подносе. Необходимым атрибутом были пироги. Меры в еде и питье для гостей не существовало, да и нелегко ее было соблюсти при таком изобилии, ведь в течение одного лишь застолья гостям предлагали отведать 150-200 кушаний. Затем молодых увели в опочивальню. Жена тысяцкого, надев наизнанку меховую шубу, осыпала супругов хмелем и пожелала им иметь столько детишек, сколько волосков на шубе. На кровать в опочивальне заранее положили 27 снопов хлеба, символов плодородия. Поверх снопов был постелен ковер и уложены одна на другую семь пуховых перин. Рядом с постелью поставили кадушку с зерном, которое олицетворяло изобилие. Царица Евдокия вскоре родила двух дочерей, а в 1629 г. — сына Алексея, а затем одного за другим еще семерых детей: пять дочерей и двух сыновей. Из всего царственного потомства, оказавшегося нежизнеспособным, сын Алексей являлся наследником, преемником, о воспитании и учении которого Михаил Федорович заботился, допуская в этот процесс наряду с приверженностью традициям и новые веяния.
При первом Романове обновилась и похорошела столица. После опустошившего Москву страшного пожара 1626 г. город быстро отстроился, возобновилось каменное строительство. Возник приказ каменных дел. В 1620-х гг. английский инженер Христофор Галловей и русский мастер Бажен Огурцов соорудили красивый верх с часами для ворот Фроловской башни Кремля. Зодчими Баженом Огурцовым и Антоном Константиновым был сооружен Теремной дворец. Началось строительство царского дворца в селе Коломенском.
Последние годы жизни царь сильно болел, большую часть времени проводил в опочивальне. Незадолго до смерти Михаил Федорович предпринял попытку выдать свою дочь Ирину замуж за Вольдемара, побочного сына датского короля. В 1644 г. «Великое посольство» Дании во главе с королевичем прибыло в Москву, чтобы свататься.
По обычаям того времени царю были преподнесены подарки — около двухсот серебряных изделий. Однако выдвинутые царем условия оказались для жениха неприемлемыми. Вольдемар не хотел менять веру, а Михаил Федорович не соглашался на брак своей дочери с иноверцем. Эта неудача усилила меланхолию и уныние, которым Михаил все чаще предавался на склоне лет. В апреле 1645 г. царь заболел какой-то желудочной болезнью. Назначенное докторами лечение не помогало. В день своих именин — 12 июля 1645 г. — царь, находясь в храме, упал и был перенесен во дворец. С постели он уже не поднялся. В тот же день он призвал патриарха, жену и сына Алексея. Тихо простился с ними и боярами, благословил сына на царство, вверяя его попечению дядьки Б. Морозова. Во втором часу ночи 13 июля 1645 г. Михаил Федорович исповедался и через час скончался. Его супруга —- царица Евдокия — пережила мужа всего на один месяц.