Процесс над Страффордом

Прежде всего было выдвинуто обвинение против Страффорда, самого влиятельного из советников короля и потому наиболее ненавистного. Сам Страффорд просил короля оставить его в Ирландии во главе армии, считая себя там более полезным, однако в сложившейся обстановке в преддверие борьбы не стал уклоняться от нее. Он был настолько тверд, что явился в парламент и занял свое место в Верхней палате, где ответил обвинением на обвинение, сказав, что предательский союз вождей оппозиции с шотландцами побудил последних к сопротивлению. Он отрицал пагубность последствий поражения, понесенного королем и им самим. Но 11 ноября (1640 г.) обвинение против него было сформулировано в Палате общин, и самый могучий из ее лидеров в это время, Джон Пайм, во главе делегации своих соратников отнес его в Палату лордов, которая приняла документ и назначила следствие.

В декабре того же года такое же обвинение в государственной измене было предъявлено архиепископу Лауду, который также был подвергнут заключению, как и Страффорд. Некоторым другим, не столь значительным, членам правительства удалось бежать. По совету Гамильтона, король пригласил некоторых лиц, стоявших близко к оппозиции, к участию в правительстве и согласился на издание закона, согласно которому парламент должен был созываться раз в три года и не мог быть распущен или отсрочен в течение первых 50 дней с момента открытия заседаний без согласия на то обеих палат. Но это не остановило ход процесса против Страффорда. Серьезные и страстные прения о конституционных вопросах, о реформе или полном уничтожении епископата и произвольно возникавшие при господствующем настроении умов слухи о заговорах против парламента или его членов, поддерживали и распространяли общее возбуждение.

Мужественная и ловкая защита Страффорда произвела соответствующее впечатление на Верхнюю палату. Вскоре стало очевидно, что к нему нельзя применить в законном смысле слова, обвинение в государственной измене. То, в чем его можно было обвинить, подпадало под юридическое понятие, выраженное английским словом misdemeanour, беззаконие, и даже если судьи попытались бы инкриминировать felony — нарушение верноподданического долга, то все же Страффорд был юридически прав, говоря, что сотни беззаконных деяний не составляют еще felony, а сотни felonies не являются еще государственной изменой. Но суровые судьи, члены преобладающей в парламенте партии, не хотели выпускать своей жертвы. Они прибегли к обвинению законодательным порядком, посредством так называемого bill of attainder (обличительный акт).

Нет сомнения, что закон, установленный обеими палатами и утвержденный королем, мог сделать неправое правым и наоборот. Тщетно некоторые сторонники той же партии назвали такое дело политическим убийством. Им ответили словами о государственной необходимости, софизмами о том, что человек, попирающий законы, не может надеяться на защиту с их стороны. Нельзя оспаривать, что в этот раз — единственный раз — Страффорд являлся поборником закона, следовательно, общественного блага и свободы. Но борьба была слишком горячей и ее высокие цели заслоняли собой точку зрения права. Дело шло о победе над страшнейшим и опаснейшим для будущего врагом.

Сторонники старого порядка вещей среди знати и офицеров войск, расположенных на севере, вместе со множеством представителей англиканской Церкви и понимавших грозившую ей опасность, были готовы на реакционное движение, но прежде, чем оно достигло чего-то определенного, слухи о нем породили общее возбуждение, особенно в Лондоне, где радикальная партия была наиболее сильна. Верхняя палата, весьма малочисленная, поддалась давлению общественного мнения: 26 голосами против 19, она приняла bill of attainder, вотированный подавляющим большинством Нижней палаты. Дело оставалось только за королевской подписью. Страффорд был настолько великодушен, что письменно слагал с короля все его обязанности по отношению к нему и советовал пожертвовать им, чтобы сохранить за собой возможность добиться соглашения с народом. К сожалению, в ту минуту, когда Карлу следовало слушать лишь голос своей совести, он имел слабость пригласить на совет некоторых епископов. Только один из них посоветовал ему следовать голосу совести. Король предпочел то, к чему его трусливо склоняли другие. «Не уповайте на князей мира!, — произнес Страффорд словами Писания, узнав о решении своего государя.

Казнь совершилась на Тауэрском холме 12 мая 1641 года. Граф смело склонил свою голову под топор, достойно выдержав борьбу до конца.

Лорд Страффорд

Гравюра работы де Пасса. В глубине картины — сцена казни Страффорда