Век открытий

Но в начале XIV в. итальянские моряки, венецианцы и генуэзцы, прошли за эти ворота и завязали непосредственные отношения с Фландрией. Такой морской успех не мог не подейстовать на прибрежную к Атлантике Португалию. Лиссабон, столица этого королевства, стоящий при устье Тахо (Тежу), приобрел огромное значение в качестве попутной станции. К этому или несколько позднейшему времени относится открытие Канарских островов: в середине столетия мореходы уже имели частые отношения с гуанчами, туземцами, среди которых замечались следы некогда высокого развития, которое постепенно заглохло при полном отчуждении островов от остального мира. Сами гуанчи трогательно заявляли о том, что «Бог поместил их здесь, здесь оставил, а потом и забыл о них». Торговые отношения завязались; на всем архипелаге было введено христианство, а в начале XV в. добавились знания об африканском материке, странах, лежащих далеко за пределами мира, который был известен древним. Это описание содержится в дневнике одного монаха, которого в 1404 г. завлекла в глубь Африки своеобразная фата-моргана, господствовшая позднее в средние века: это были рассказы о каком-то пресвитере Иоанне, христианском духовном властителе, проживавшем в отдаленной, малоизвестной, а потому и ревностно отыскиваемой стране.